Возвращение в Вологду

Резкие разрывы в спокойном течении жизни имеют разные причины. В 1981-1982 годах Ю. Воронов служил в Советской Армии. Этот период художник вспоминает с определенного рода достоинством и в то же время - с юмором. Некоторые его сослуживцы попали в пекло афганской войны, а его как более «ценного кадра» оставили в части. Все новости были только об этом. Художник на редкость быстро и похоже умел создавать портреты и ближайших военачальников, и членов Политбюро. Приказ в армии - первое дело, и Юрию не пришлось протестовать. Об этом периоде он может рассказать массу анекдотов, но в любом случае считает, что долг перед Родиной выполнил.

Вернувшись в Вологду, Юрий Воронов оказался в центре внимания местной художественной и литературной жизни: его иллюстрации к Н. Рубцову, ставшему к тому времени одним из «культовых» российских поэтов, были уже известны. Литературоцентризм тогдашней эпохи поставил его, талантливого книжного графика, в заведомо особо ценимое положение. И сам художник в этот период стремился к тому, чтобы передать своим языком все высшие, общепризнанные литературно-художественные явления - прежде всего вологодского происхождения и вологодского духа. В 1982 году он едет в Никольский район, на родину А. Яшина, автора знаменитой, обруганной с подачи властей, Вологодской свадьбы. Побывав здесь, он резко отошел от ожидавшихся от него приемов портретирования и иллюстративности.

Его поразил увиденный холст в центре деревни Блудново, напротив родового дома А. Яшина, высокий колодец, называемый по- вологодски «журавель». Простота крестьянской инженерной мысли и ее эстетика, изначально основанная на применении самого доступного материала - круглого дерева, а главное - бездонная глубь чистой воды, плещущейся в глубине деревянного сруба, вдохновила его на создание графической картины Колодец. Это был неожиданный ракурс в освещении лирики А. Яшина - поэта. Не цитата, а символический обобщенный образ стал главенствующим средством выражения чувств художника.